L'église Saint-Eustache - translation to ρωσικά
ИМПЕРСКИЙ ПОСОЛ К ГЕНРИХУ VIII
Эсташ Шапюи; Eustache Chappuis; Eustache Chapuis
L'église Saint-Eustache
Церковь Сент-Эсташ
Церковь Сент-Эсташ считается самой красивой в Париже после собора Парижской богоматери. Она всегда была близка сердцу музыкантов и в настоящее время стала знаменитым центром церковной музыки. Большинство соседних улиц сохранили свой характерный облик. Недалеко отсюда, посреди сквера, «Фонтен дез-Инносан» («Фонтан невинных») представляет собой замечательный образец искусства Возрождения, созданный архитекторами П. Леско и Ж. Гужоном (1547 -1549 гг. ).
La paillasse resta maîtresse du champ de bataille. Belle-forêt, le père Le Juge et Corrozet assurent que le lendemain elle fut ramassée avec grande pompe par le clergé du quartier et portée au trésor de l'église Sainte-Opportune, où le sacristain se fit jusqu'en 1789 un assez beau revenu avec le grand miracle de la statue de la Vierge du coin de la rue Mauconseil, qui avait, par sa seule présence, dans la mémorable nuit du 6 au 7 janvier 1482, exorcisé défunt Eustache Moubon, lequel, pour faire niche au diable, avait, en mourant, malicieusement caché son âme dans sa paillasse.
Поле битвы осталось за тюфяком. Бельфоре, отец Ле Жюж и Корозе свидетельствуют, что на следующее утро тюфяк этот был подобран духовенством ближайшего прихода и торжественно отнесен в ризницу церкви Сент-Опортюне, ризничий которой вплоть до 1789 года извлекал преизрядный доход из великого чуда, совершенного статуей богоматери, стоявшей на углу улицы Моконсей. Одним своим присутствием в знаменательную ночь с 6 на 7 января 1482 года эта статуя изгнала беса из покойного Эсташа Мубона, который, желая надуть дьявола, хитро запрятал свою душу в соломенный тюфяк.
Cependant cette mer d'harmonie n'est point un chaos. Si grosse et si profonde qu'elle soit, elle n'a point perdu sa transparence. Vous y voyez serpenter à part chaque groupe de notes qui s'échappe des sonneries ; vous y pouvez suivre le dialogue, tour à tour grave et criard, de la crécelle et du bourdon ; vous y voyez sauter les octaves d'un clocher à l'autre ; vous les regardez s'élancer ailées, légères et sifflantes de la cloche d'argent, tomber cassées et boiteuses de la cloche de bois ; vous admirez au milieu d'elles la riche gamme qui descend et remonte sans cesse les sept cloches de Saint-Eustache ; vous voyez courir tout au travers des notes claires et rapides qui font trois ou quatre zigzags lumineux et s'évanouissent comme des éclairs. Là-bas, c'est l'abbaye Saint-Martin, chanteuse aigre et fêlée ; ici, la voix sinistre et bourrue de la Bastille ; à l'autre bout, la grosse Tour du Louvre, avec sa basse-taille. Le royal carillon du Palais jette sans relâche de tous côtés des trilles resplendissants sur lesquels tombent à temps égaux les lourdes couppetées du beffroi de Notre-Dame, qui les font étinceler comme l'enclume sous le marteau. Par intervalles vous voyez passer des sons de toute forme qui viennent de la triple volée de Saint-Germain-des-Prés. Puis encore de temps en temps cette masse de bruits sublimes s'entr'ouvre et donne passage à la strette de l'Ave Maria qui éclate et pétille comme une aigrette d'étoiles. Au-dessous, au plus profond du concert, vous distinguez confusément le chant intérieur des églises qui transpire à travers les pores vibrants de leurs voûtes.
А между тем это море созвучий отнюдь не хаотично. Несмотря на всю свою ширину и глубину, о, но не утрачивает прозрачности; вы различаете, как из каждой звонницы змеится согласный подбор колоколов: вы можете расслышать диалог степенного большого колокола и крикливого тенорового; вы различаете, как с одной колокольни на другую перебрасываются октавы; вы видите, как они возносятся, легкие, окрыленные, пронзительные, источаемые серебряным колоколом, и как грузно падают разбитые, фальшивые октавы деревянного; вы наслаждаетесь богатой скользящей то вверх, то вниз гаммой семи колоколов церкви св. Евстафия; вы видите, как в эту гармонию вдруг невпопад врывается несколько ясных стремительных ноток и как, промелькнув тремя-четырьмя ослепительными зигзагами, они гаснут, словно молния. Там запевает аббатство Сен-Мартен, – голос этого певца резок и надтреснут; ближе, в ответ ему, слышен угрюмый, зловещий голос Бастилии; с другого конца к вам доносится низкий бас мощной башни Лувра. Величественный хор колоколов Дворца правосудия шлет непрерывно во все концы лучезарные трели, на которые через одинаковые промежутки падают тяжкие удары набатного колокола Собора Парижской Богоматери, и трели сверкают, точно искры на наковальне под ударами молота Порою до вас доносится в разнообразных сочетаниях звон тройного набора колоколов церкви Сен-Жермен-де-Пре. Время от времени это море божественных звуков расступается и пропускает быструю, резкую музыкальную фразу с колокольни церкви Благовещенья, и, разлетаясь, она сияет, как гроздь звездных алмазов. И смутно, приглушенно, из самых недр оркестра еле слышно доносится церковное пение, которое словно испаряется сквозь поры сотрясаемых звуками сводов.
Ορισμός
Сен-Санс
Сен-Санс (Charles-Camille Saint-Saens) - известный французскийкомпозитор, род. в Париже в 1835 г. Teopию композиции изучал у Маледенаи Галеви. Учился в парижской консерватории игре на органе и былорганистом в парижских церквах. Впервые как композитор С. С. выступал,начиная с 1856 г., с симфониями, имевшими успех. В особенности его имявыдвинулось благодаря его операм "Samson et Dalila", "Henri VIII","Etienne Marcel" включенным в репертуар почти всех больших сцен Европы,его симфонические поэмы "Phaeton", "Le rouct d'Omphales", "Dansemacabre", "La jeunesse d'Hercule" и др. исполняются почти всемисимфоническими оркестрами. Написал еще кантату "Promethee", квартеты,квинтеты, много духовных сочинений, концертов для разных инструментов,сочинений в области камерной музыки и пр. Из мелких вокальных егосочинений выдаются: "Melodies Persanes", для пения с фортепиано. С.С.приезжал в 1875 г. в Петербург. Сенсуализм - термин новый: во всеобщееупотребление его ввел Кузен, который в своей "Historic generale de laphilosophic" противополагает С. идеализму и, следовательно, обозначаетэтим термином направление, которое теперь принято называтьматериализмом. Это значение термина С. не удержалось. Сенсуализмомпринято теперь называть известное направление в решении гносеологическихвопросов, противоположное интеллектуализму или рационализму. Основныевоззрения С. состоят в следующем. Он отрицает врожденные идеи(Condillac, "Essai sur l'origine des connaissance humaines", 1, гл. 2,9), иначе говоря, признает за разумом лишь производное, непервоначальное значение. С. сводит все знание к ощущению: разум все своесодержание получает из ощущений ("Nibil est in intellectu quod nоn antefuerit in sensu"), а ощущение - из опыта; таким образом внешний мирявляется источником и критерием познания. В этом пункте заключается исходство, и различие С. с материализмом. Оба направления утверждают, чтоисточник всего нашего познания - внешний мир, но внешний мир понимаетсяими совершенно различно. материализм верит в полное или частичноетождество содержания ощущений с качествами предмета, чего С. непризнает. Бондильяк, в своем "Traite des sensations" (I, 2), заявляет,что статуя, одаренная обонянием, испытывает лишь чисто субъективноесостояние, когда обоняет запах розы ("les odeurs ne sont и, son egardque ses propros modifications ou manieres d'etre"). В вопросе оботношении ощущений к качествам предмета Кондильяк вовсе воздерживаетсяот суждения, считая этот вопрос праздным ("Тr. d. S.", 4-я часть, гл. 5,примеч. к 1). Таким образом С. отнюдь не ведет к материализму; напротивтого, из него легче вывести субъективизм (т. е. отрицание возможностипознать внешний мир и заключить, что все познание целиком развивается извнутренних состояний сознания. Это роднит С. с субъективным идеализмом(напр. Фихте); разливе между ними заключается лишь в пониманиидеятельности субъекта. Для субъективного идеализма сущность сознаниясостоит в синтетической деятельности разума, и ощущение есть лишь одна,и притом низшая ступень этой деятельности; для С., наоборот, в ощущенийи состоит вся деятельность сознания,. из него выводится мышление и т. д.("La sensation enveloppe tontes les facnites de l'Sme" - "Traite desSens." 1, гд. 7, 2). Кратко эту мысль выражает Гельвеций в словах:juger, c'est sentir. Из такого отожествления мышления с ощущениемследует, что никаких особых законов мысли нет. История образованияощущений, которую подробно изложил Кондильяк в своем "Traite des Sens.",рассказывает, как из ощущений сами собой образуются память, внимание имышление и каким образом создается иллюзия самостоятельных духовныхпроцессов, независимых от ощущения; в действительности необходимостьмысли есть ничто иное, как привычка или ассоциация, ставшая, в силучастого повторения, неразрывной. Всякое знание всегда имеет в своейоснове известное ощущение, следовательно знание всегда может быть толькочастным; обобщениям ничего реального не соответствует. Источник знания вто же самое время определяет и характер, и границы его; этот источникесть, таким образом, критерий истины. Так как ощущение зависит отвпечатлений, идущих извне - положение, которое сенсуалистами принимаетсяна веру, - всякий же опыт есть нечто случайное, иррациональное,относительное, то всему знанию приходится приписывать случайный иотносительный характер. Милль, исходя из психологических фактов, даетследующее определение материи: материя или предмет есть ничто иное, какпостоянная возможность ощущений. Это (определение вполне соответствуетдуху С., и намеки на него мы встречаем уже у Кондильяка, с точки зрениякоторого предмет есть совокупность представлений о величине, плотности,твердости и т. д., т. е. соединение представлений, полученных из разныхкатегорий ощущений, главным образом осязания, и для образованияпредставлении о предмет вовсе не нужно мыслить носителя качестве илисубстрата. Такова, в общих чертах, гносеология С. В заслугу С. можнопоставить то, что он обратил внимание на более подробный психологическийанализ фактов ощущения и восприятия, стараясь определить значениеощущений в познании вообще и значение отдельных категорий ощущений. Вэтом отношении особенного внимания заслуживают работы Кондильяка.Однако, психологический анализ С. страдает тем, что смотрит с предвзятойточки зрения на факты, подлежащие анализу. С., подобно фокуснику,вкладывает в ощущение все то, что вовсе несвойственно ощущение самому посебе и что С. с торжеством из него извлекает. Не ощущение создаетсознание, память, воображение и мышление, а синтетическая деятельностьсознавая проявляется в этих различных формах, в зависимости отразличного материала, с которым она орудует. С. механизирует, принижаетдеятельность сознания и по самому элементарному ее обнаружению хочетсудить о всей деятельности. Неправильному психологическому анализусоответствуют и неверные гносеологические выводы - неправомерноеограничение области знания, неправильное объяснение особенностей его(напр. характера математического знания), неправильное указание критерияистины. Исторически сенсуализм проявлялся разнообразно и в различныйвремена, переплетаясь с материализмом, эмпиризмом и субъективнымидеализмом; трудно, поэтому, написать историю С., не внеся в нее чуждыхэлементов. Соединение С. с материализмом есть сопtradictio in adjecto,ибо уже самая возможность ощущения, как это отлично сознавал Кондильяк,исключает материализм, предполагая существование способности духа. Сампо себе С. есть известная форма субъективного идеализма, противоположнаятой, которая (напр. Фихте старший) видит в деятельности разума сущностьдуха. С эмпиризмом С. имеет общую точку отправления в психологическоманализе и общий взгляд на значение опыта. В древности С. можно отметитьв системах Эпикура и стоиков. Ощущения образуются, по мнению Эпикура,тем, что от предметов отделяются образны, которые попадают в органыощущений и насильно ими воспринимаются. Всякое ощущение истинно. Вощущениях заключается критерий истины; все, что не согласно с этимкритерием, ложно. Хотя стоицизм развился в постоянной полемике сэпикуреизмом, у этих двух направлений много общего. душа, по мыслистоиков, материальна; но материализм стоиков заключает в себепантеистические элементы, позволявшие им настаивать на единстве души, насиле разумной деятельности, как коренной черты человеческой души. Душастоиков не пассивна, подобно эпикурейской, а деятельна. В учении обощущении стоики делают к эпикурейской теории существенное добавление:все возникает из ощущений - в этом стоики согласны с эпикурейцами; но вощущениях, прибавляют стоики, проявляется деятельность души. Вутверждении стоиков, что все представляется возникают из ощущений, чтовсе общее образуется из единичного, что критерий истины заключается вjantasiai katalhptikai и в толковании, которое они дают этому критерию,ясны принципы С., с которым учение о деятельности разума не вполнесправилось. В новой философии распространению С. способствовал Локк;хотя он был эмпириком и считал себя отчасти учеником Декарта, тем неменее несомненно, что его "Опыт о человеческом разумении" способствовалС. Из двух источников познании - ощущений и рефлексии - Локк гораздоподробнее рассмотрел первый. Его учение о рефлексии страдает той женеопределенностью, которая заметна и в его рассуждениях о субстанции,так что из Локка весьма нетрудно было вывести последовательноесенсуалистическое учение. В введении к своим "Новым опытам очеловеческом разумении" Лейбниц сводит разногласие между С. ирационализмом к нескольким основным пунктам и Локку, хотя и соговорками, приписывает учение сенсуалистов, что душа есть tabula rasa,что все знание происходит из внешнего опыта, не исключая и истинматематических и т. д. Последовательный: С. мы находим в сочиненияхКондильяка, а именно в его "Essai sur l'origine des connaissanceshumaines", "Traite des sensations" и "Traite des systemes". Не смотря нанесовершенство его психологического метода, на полное отсутствиеэкспериментального характера в его исследованиях, построенных наумозрительных, априорных предположениях, работы Кондильяка сохраняютзначение в истории психологии. Книга Гельвеция "De l'esprit" неприбавляет ничего принципиально нового к "Трактату об ощущениях", хотя уГельвеция больший наклон к материализму, чем у Кондильяка. Катт написалидополнение к Кондильяку, в книге: "Traite des sensations et des passHonsen general". Боппэ подражал Кондильяку и в том отношении, что исходнойего точкой служит воображаемая статуя, одаренная жизнью. Вся школа такназыв. французских идеологов находится в большей или меньшей зависимостиот Кондильяка, с которым некоторые из ее представителей полемизируют,другие - соглашаются. Защиту С. в новейшее время взял на себя Тольбе, всочинениях: "Nene Darstellung des Sensualismus" (1855), "Die Grenzen undder Ursprung der menschlichen Erkenntniss im Gegensatz zu Kant nndHegel" (1865) и "Grundzuge einer extensionalen Erkenntnisstheorie"(посмертное соч., 1875, не окончено). С. новейшего времени представляетопять поворот от феноменализма Кондильяка к материализму (таково, напр.,сочинение A. Mayer'a: "Die Lehre von d. Erkenntniss", Лпц., 1875),объясняемый общим усилением материалистических тенденций в 60-х и 70-хгг. Cм. Harms, "Die Philosophie in ihrer Geschichte" (I, "Psychologie",Б., 1878, II: "Logik", 1887); Picaret, "Les ideologues" (П., 1891),Cousin, "Histoire generale de la philosophie" (П., 1861). Э. P.
Βικιπαίδεια
Шапюи, Эсташ
Эсташ Шапюи (фр. Eustache Chappuis (Chapuis), англ. Eustace Chapuys; около 1490-е, Анси — 21 января 1556, Лёвен, Лёвен) — посол императора Священной Римской империи Карла V к английскому двору короля Генриха VIII в 1529—1545 годах. Известен своей обширной и подробной перепиской.
